Зураб Нанобашвили: Театральной провинции не существует
Октябрь – месяц начала нового театрального сезона. Зрителям всегда интересно, что ждет их в этом году – какие премьеры они увидят, останутся ли в репертуаре полюбившиеся спектакли, каковы планы театров на будущее.
На сцене старейшего из вологодских театров – областного драматического – можно увидеть и классику мировой драматургии, и спектакли по пьесам современных авторов. Богатый и разнообразный репертуар отвечает самым разным вкусам и говорит о постоянном творческом поиске. О планах театра в нынешнем сезоне рассказывает художественный руководитель Зураб Нанобашвили.
Зураб Анзорович, в предстоящем сезоне на сцене Вологодского драматического театра зрители увидят долгожданную премьеру шекспировской пьесы. Спектакль «Макбет» станет сюрпризом для публики?
Любая премьера – это немного сюрприз. «Макбет» – спектакль, который мне очень дорог. В ходе работы над ним произошла замена. Игорь Рудинский, который должен был играть Макбета, собирался уйти из театра. К счастью, он изменил свое решение и вернулся в труппу и в спектакль, но на другую роль, так как над ролью Макбета уже работает другой артист – Иван Мамонов, который до этого играл Банко. Спектакль преобразился, стал обладать другой энергией – более молодой, целеустремленной. Для меня самого такой поворот в характере главного персонажа оказался неожиданным.
Во всех ваших спектаклях яркий зрительный ряд, «Макбет» продолжит эту традицию?
Да, зрительный ряд имеет важное значение, но он не должен быть оторван от сути. Поиск зрительного ряда, способа существования актеров на сцене исходит из концепции спектакля – от главной мысли, от проблемы, от того, что ты хочешь сказать. Я хочу, чтобы Макбет был художником. Этот художник и воин, бывший героем во время гражданской войны, вдруг превратился в убийцу – убил ради власти. Представляете, какая современная история! Когда мы работали над образом Макбета, я говорил Ивану: «Ты убил короля и думаешь, что завтра настанут замечательные новые времена, но ничего не ощущаешь – внутри пустота. Цель, ради которой ты решился на преступление, вдруг перестала быть для тебя важной. Но убийство уже совершено, возврата назад нет, и ты остаешься один на один с этой неразрешимой проблемой».
Это будет очень сложный спектакль – сложный и в философском, и в сценическом плане. Ведьмы, например, в нашем спектакле маскарадные – это переодетые мужчины. Мы стараемся, насколько возможно, сохранить стилистику театра шекспировских времен, когда актерская профессия была исключительно мужской.
«Макбет», конечно, не единственная премьера нынешнего сезона…
Разумеется, не единственная. Параллельно репетируется спектакль «Пижама для шестерых» по пьесе итальянского драматурга Комолетти. Кроме того, идет работа над интересным проектом: дипломники театральных вузов будут ставить спектакли у нас на малой сцене. Сейчас идут переговоры с Ярославским театральным институтом имени Щукина и московским Высшим театральным училищем имени Щепкина. Еще я готовлю спектакль «Моя прекрасная тетя» по музыкальной комедии Томаса Брэндона «Тетушка Чарли». Репертуар малой сцены пополнится спектаклем «Карамазовы и ад». Детей тоже ждет премьера – спектакль «Утенок». Планов, как видите, у нас очень много.
В театре в этом сезоне начинают работать новые актеры – расскажите о них.
В этом сезоне к нам пришли четверо актеров. Это актерская семья Куцегреевых – Диана и Николай, в недавнем прошлом артисты Красноярского драматического театра имени Пушкина. Из Вологодского камерного театра к нам пришел актер Константин Лапин. Будет работать у нас студент Ярославского театрального института Михаил Бударин. Зрители увидят их всех в спектаклях этого сезона.
Вашу малую сцену зрители очень полюбили. Как вы подбираете для нее спектакли – ведь там есть определенная специфика?
Выбор пьес идет по проблеме. Это может быть случайная проблема, а может быть выстраданная годами, выношенная идея, как, например, было со спектаклем «Дом Бернарды Альбы».
А спектакль «Карамазовы и ад»?
Это будет спектакль не совсем по роману Достоевского. Это будет современная пьеса по его мотивам, в которой развивается пара сюжетных линий романа. Сейчас я не буду об этом рассказывать, пока замысел спектакля еще созревает.
Расскажите подробнее о студенческом проекте, для которого вы предоставляете малую сцену.
Мы предлагаем талантливым выпускникам известных театральных вузов площадку для постановки их спектаклей. Они предлагают свои идеи, мы выбираем. И для них, и для нас это очень полезный опыт. Ведь театральной провинции не существует. В Вологде можно сделать театр не хуже, чем где-нибудь, если ты этого хочешь. Просто резонанс бывает чуть меньше в силу размеров города. Много ли есть театров, которые на крыше своего здания играли спектакли? А мы играли. Премьера спектакля «Дневник Анны» прошла на крыше не ради того, чтобы всех удивить, а потому что была острая необходимость сыграть эту историю «между небом и землей». Герои пьесы на крыше работали, жили, прятались под стеклянным небом и боялись не бомбежек, а тех людей, что живут ниже.
А этот эксперимент будет иметь какое-то продолжение?
Нет, к сожалению, пока никакого продолжения не будет. Но те, кто смотрел этот спектакль уже в самом театре, говорят, что он очень сценичный.
Какого взгляда вы придерживаетесь на соотношение репертуарного театра и антрепризы?
Для меня театр – это дом. Театры бродвейской системы могут существовать, когда компания собирается «на раз» и все зависит от коммерческого интереса. Да, там есть творческий результат. Но когда зритель идет на гастролирующую антрепризу, это своеобразный рефлекс на громкое имя, прозвучавшее в рекламе, желание увидеть «в живую» того, кого он каждый день видит по телевизору. И здесь, конечно же, встает вопрос качества. Есть проекты, где превалирует творческое начало, например, спектакли Меньшикова «Горе от ума», «Кухня». Но все равно репертуарный театр – основополагающий в российской театральной культуре. Это явление, которому замены нет. Репертуарный театр собирается по крохам каждый день, его лицо определяет не один спектакль, а все годами выстраданное театральное творчество. Поэтому, кстати, для репертуарного театра так важна государственная поддержка. Это, конечно, не значит, что антреприза не должна существовать.
Вы ставите спектакли в других театрах?
Да, чтобы не атрофировались режиссерские «мышцы», надо ставить в других театрах. И не ради заработка, а для сохранения формы. В чужом театре быстро ставишь, там встречаешься с иной психологией, с другими людьми. Поэтому я раз в год обязательно выезжаю в другой театр ставить спектакль, чтобы проверить себя на деле.
Зураб Анзорович, каковы ваши планы на следующий фестиваль «Голоса истории»?
У меня с моими замечательными артистами планы огромные. Но пока рассказывать о них не буду – боюсь сглазить. А то скажу, а потом не сделаю. Это не в моих правилах.
Как вы оцениваете идею проведения этого фестиваля?
Очень высоко! Для меня как для режиссера фестиваль «Голоса истории» стал судьбоносным. Впервые я попал сюда в 1999 году, будучи главным режиссером Ивановского драматического театра, со спектаклем «Мне скучно, бес» по «Маленьким трагедиям» Пушкина. Потом в 2001 году я приехал сюда со спектаклем «Праздник одиночества» по Пиросмани, тоже из Иванова. Приехал, а потом взял да и остался. С 1 ноября 2001 года возглавил Вологодский драматический театр. Мне нравится и хозяйством заниматься, и строительством, и творчеством. Вот сделали капитальный ремонт здания театра, стало красиво и удобно. Появился новый вход на малую сцену с гардеробом, появился большой репетиционный зал. Нет больше никаких ресторанов в театре, и их не должно быть. Слава Богу, государство нас не забывает и не бросает. Кроме того, в Вологде есть такой принцип – не мешать художникам, доверять им. Это хороший принцип. Потому что, когда государство начнет вмешиваться в суть творчества, в определение его путей, тогда творчество умрет.
Что значит для вас как для режиссера театр?
Театр – это размышление о жизни, осмысление жизни и при этом, безусловно, зрелище, но не цирк. Ты ищешь острую форму, но эта острая форма должна соответствовать сути, природе чувств драматурга, его героев, способу существования артистов на сцене. По сути дела, театр – это очень сложный, большой труд. И он тем лучше сделан, чем лучше ты его спрячешь. Зритель не должен видеть этого труда, у него должно появиться ощущение, что ты импровизируешь, все сочиняешь сейчас. Почему театр сильнее действует и больше завораживает, чем кино? Потому что все происходит здесь и сейчас, все живет и дышит.
Хорошо, что в Вологде существуют разные театры, что у зрителя есть право на выбор, что и где смотреть. Кроме того, сосуществование разных театров служит популяризации самого театрального искусства. Главное для театра – иметь свое лицо, определить свою художественную направленность, ценности, которые он предлагает зрителю.
Ольга Реброва
